Трудно быть скромным, будучи таким великим, как я.
Правильным вообще быть трудно. Даже нельзя ожидать этого от человека. Но все стремятся к какому-то идеалу, а родители нацеливают детей на образ воображаемого идеального ребёнка. В моём случае я должна быть умной. Ага, я всё о том же: свыкаюсь с фактом, что я поступила в аспирантуру и свалила из неё после первого года обучения. Это стресс, а запись в дневнике - разрядка, которой мне обычно хватает, чтобы его преодолеть.
длинное самокопаниеНасколько умён человек может быть в принципе? Как бы это ни выглядело, это моя подсознательная цель. Я чувствую, что умнею с каждым годом, но достичь удовлетворительного результата всё не удаётся. Есть за мной другие грешки, но я их совершаю без ущерба для себя. Даже не возникает мысли, что я что-то делаю не так. Например, когда я поступаю бесчувственно, эгоистично, и при этом я такая простая и искренняя, говорю что-нибудь совершенно без задних мыслей. Я увлечена только собой в этот момент и совершенно не отдаю себе отчёта, что я сейчас раню чувства другого человека. Только лет через 5, когда я становлюсь более зрелой и наблюдательной, я понимаю, что мог собеседник почерпнуть из диалога и, что он перестал со мной общаться и здороваться именно из-за этого. (Бывали и такие случаи) Но я сейчас не об этих промахах. Не чувствую потребности лечить свой эгоизм, потому что моей нервной системе он не вредит. Если по кому-то он случайно бьёт, то это не моя проблема. Вот такое вот я говно) А, да, если мне прямо дать знать, что случилось, я могу испытать положенные угрызения совести и извиниться. Я не получаю наслаждения, когда обижаю людей. Я о них просто мало думаю.
Но вот одна моя черта меня напрягает, всю жизнь. Я с ней выросла. Она была кропотливо выращена во мне моими родителями. Во-вторую очередь, мамой, которую возбуждают умные мужчины. И сама она всю жизнь стремилась быть умной. Бабушка за четвёрки в школе начинала ей зудеть: "Где четвёрка, там и тройка, где тройка, там и двойка..." А поступив в университет, мама увидела людей, которые разительно отличаются от общества родного Некрополя-Мухосранска, где она выросла среди разговоров о свадьбах, похоронах и огурцах. Профессорами она неподдельно восхищается, а о своих тройках в дипломе жалеет. Говорит: "Сейчас бы я поучилась". А в первую очередь причина всего - папа. Кроме пятёрошного аттестата к его достоинствам прикладываются рекомендация в аспирантуру, попытка поступить на философский факультет в Питере и познания в физике, математике и истории. Ситуация усугубляется интересом к "СМД-методологии", что бы это ни значило. Папа на неё молится, потому что это совершенный инструмент для выяснения истины. А истина состоит в том, что прав диалектический материализм, и только этот подход имеет право на название научного, а не какой-нибудь идеализм. Папина трагедия состоит в том, что у него не родилось сына, которому он мог бы передать эту мудрость в наследство. А дочерям все эти заботы похер. Ах, да, заговоры мирового сионизма он тоже ловко раскрывает.
В связи с чем я выросла с амбицией быть умной. Причём она была у меня в крови, я её не выбирала и я ей не рада, потому что угробила на неё кучу нервов. Пока я не вышла из подросткового возраста, я вообще не отслеживала, что собственно мной движет. В школе я выходила к доске и, если не знала ответ, сразу плакала. Папа дома называл меня "двоичница" даже за четвёрки, а учителя скоро перестали вообще вызывать меня к доске. Мама, помня о своих нервных школьных годах, наоборот не ругала меня даже за двойки. Если бы не эта опора, я бы была, наверное, вообще психопаткой. Но я явственно ощущала, что огорчаю папу своими неудачами в сфере интеллекта. Физкультура - фигня, как я общаюсь со сверстниками - абсолютно по барабану. Не знаю точно, у него ли действительно такие приоритеты, или я их себе придумала. Но всегда, когда я тупила, я представляла, как папе было бы стыдно меня сейчас слышать. И как мне стыдно будет дома перессказывать, как прошёл мой день. А я всегда перессказывала, честно, в подробностях. Мне даже не приходила в голову мысль, что можно о чём-то умолчать. Наверное, потому что о моём дне расспрашивала мама. Ну а огорчался в итоге папа. Поэтому я всегда нервничала и ревела. В колледже ревела, в университете ревела. Реже, чем в школе, пару раз за год, но всё же.
Отношения с людьми из-за этого комплекса отличницы у меня, что характерно, не всегда складываются. Ну, то есть, меня не парит, если они не складываются по каким-нибудь другим причинам. А вот если влезает эта психологическая черта, я опять начинаю думать и переживать. Я совершенно не могу общаться с людьми, которые стремятся быть или выглядеть умными. Когда я замечаю такое за людьми, у меня появляется на них острая аллергия. Это же бесит, когда человек сыплет сложными словами, пускается в дебри рассуждений и делает всё это с таким видом, будто все сейчас ему должны аплодировать. Меня бесит это в парнях, потому что совершенно не тянет им аплодировать. Я предпочла бы вести беседу в более спокойном и доброжелательном русле. И меня бесит это в девушках, потому что я воображаю, что так я, наверное, выгляжу со стороны, и так меня люди воспринимают. Уйди же, исчезни, пародия на меня, ты нелепая, и я за тебя краснею. Интеллектуальный снобизм ненавижу в той же мере, в какой и любой другой вариант снобизма. Да, да, молодец, что прочитал(а) вот эту малопонятную хрень, заткнись уже наконец и перестань делать вид, что все вокруг гниды. Это же включает и меня тоже, а мне обидно.
Тяга преуспеть в учёбе была настолько сильная, что стоило мне уйти из гимназии, где полкласса были умнее, я с первого же дня вгрызлась в гранит науки и первый курс колледжа окончила на отлично. Это два семестра. Я не была отличницей никогда в жизни до этого. Комментарий папы был: "Ну, не гору, но полгоры ты в этом году свернула". Какая же тогда передо мной гора? Я её, кстати так и не свернула. Красный диплом о средне-специальном образовании я получила, но в нём две четвёрки. Потом я получила диплом о высшем образовании лингвиста и дополнительный диплом переводчика, оба красные. Но там четвёрок аж пять или шесть. Я не помню, сколько именно, но помню первую. Привыкшая получать пятёрки в колледже, я ждала, что и тут с первой сессии будет сплошное отлично. Результат - два экзамена на пять, один - по математике - на четыре. Папа расстроился. А перед тем, как придти домой, я отправила смс с результатом и часа два просто шаталась по городу. Мне не хотелось идти домой, где огорчённый папа.
Родители безусловно огорчились и теперь. И, наверное, это более сильный удар, чем прежде. Раньше я всё-таки получала свои дипломы, а в этот раз вообще оставила дело не законченным. Сколько своих нервов потратила, сколько у них и у научницы крови выпила, а всё зазря.
Всё это, конечно, незначительные проблемы, если сравнить их с теми, какие в жизни могут быть и бывают у других. Некоторые люди общаются только криками. Некоторые люди прикованы к инвалидному креслу или не имеют родителей. Это просто червь, который потихоньку, нудно меня кушает.
В завершение темы прикладываю рассказ, который мне сестра прислала в поддержку. Чем дальше, тем талантливее она пишет. Вот на это нельзя не радоваться.
читать дальшеСвободная Луна
Секунду назад, закрывая дверь своей комнаты, Вика чувствовала себя совершенно спокойной, но теперь слёзы выступили на её глазах, и она сморщилась, зажмурившись. Сейчас стоило бы проплакаться, но слезинки выжимались медленно и болезненно, отчего на душе делалось ещё более мерзко. Чтобы дать послевкусию беседы с родителями хоть немного раствориться, девочка села на кровать, вытащила из-под подушки альбом и карандаш и застыла, занеся лучшего главного друга над бумагой. Что бы нарисовать?
Прямо перед глазами стояло большое окно, на котором ещё не задёрнули шторы. За окном в синей темноте, покрытой чёрными кленовыми листьями, мерцала без малого полная луна. Пейзаж как раз под настроение. На чистый лист один за другим легли лёгкие шершавые штрихи, наметился первый неуверенный контур белого круга. Далеко в голове звучали остатки родительских голосов, проговаривающие что-то нечленораздельное строгим убеждающим тоном. Они всегда знают как лучше. Даже когда чирикают в голове бессловесно, как птички. Умные птички. Взрослые птички. Всё познавшие, всё видавшие…
- Тебе ведь совсем не нравится юриспруденция, - мягко сказал Луна приятным баритоном.
Вика вскинула глаза на окно. Закрыто. За ним, кажется, никого нет. Значит, правда Луна говорит.
- Не нравится, - согласилась она. – Разве я когда-нибудь с этим спорила?
- Споришь, если ты плачешь.
Девочка поднесла руку с карандашом к глазам и отёрла слёзы указательным пальцем.
- Я не плачу. Всё хорошо.
Луна улыбнулся. - Ты не сможешь говорить себе это до бесконечности.
Конечно, он прав. Если она поступит на юридический, ей будет тошно каждое утро вставать с мыслью: «Надо опять идти изучать этот бред». Для кого-то это, может быть, не бред. Для кого-то это призвание. Но не для неё.
Рисунок украсили чёрные ромбики листьев. Осталось придать им сходство с кленовыми. Или не надо? Пусть будет осина.
- В юриспруденции есть элемент творчества, художественного вымысла. Там тоже можно назвать клён осиной, если так удобнее. Но ведь это не то, чем ты хочешь заниматься в жизни, верно?
Вика пригляделась к кусочкам тьмы за окном и принялась дорисовывать листья.
- Да. Я хочу показывать настоящие вещи с их лучшей стороны. Чтобы каждый мог взглянуть на мой рисунок и понять, что обычный пейзаж за окном действительно был красивым.
- Художественное училище, - пожал плечами Луна.
- Родители не хотят этого! Им не объяснишь.
- Ты показываешь им строптивую капризную девчонку. Они уверены, что в душе ты хочешь этого, что когда-нибудь ты их поймёшь и так далее. Покажи им свои слёзы. Пусть поймут, как тебе больно от того, что твою жизнь строят за тебя.
- Ну… если их и проймёшь этим, то ненадолго…
Луна рассмеялся.
- Всегда есть выход! Даже в самый последний момент ты можешь сбежать от нежеланной судьбы! Провали вступительные экзамены.
- Придётся поступать на коммерцию.
- Покажи себя набитой дурой и отчислись.
- Господи! – Вика сделала слишком чёткий чёрный штрих, на который лампочка сразу же сбросила свои блики. – Какие-то слишком радикальные меры… по-моему, это просто глупо и некрасиво…
- Глупо и некрасиво – спасать свою жизнь?..
Девочка некоторое время молчала, приглушая штрих ластиком.
- Когда я был маленьким, Земля пеклась обо мне и не пускала меня в большой космос. Тогда я просто оторвался от неё и вознёсся к вершинам сам. Она не пришла от этого в ужас. Она начала меня понимать. Знаешь, почему? Потому что я сияю от счастья.
Вика легла на постель и прислонила альбом к коленям, сличая взглядом копию с оригиналом. Вышло похоже. Как всегда. Похоже, но с каким-то особенным теплом и уютом. «Какой красивый пейзаж», - думаешь, глядя на такой рисунок, и в голову не решается постучаться мысль о том, что луна во тьме – это жутковато или примитивно и скучно.
Сияет от счастья… Вика часто улыбается, когда рисует. Родители не любят, когда она наслаждается своими глупостями.
Луна наклонился к самому её уху и доверительно сказал вполголоса:
- Всё проверится временем. Помни: если ты будешь счастлива от своего занятия, никто не вздумает тебя осудить. Это касается всего: и крупных вещей, и мелких повседневных поступков. Всегда, когда перед тобой стоит выбор, выбирай то, что тебе ближе. Не думай: «Что подумают обо мне друзья? Что скажут папа с мамой?» Все подумают только то, что ты позволишь им подумать. Все подумают то, что ты сама о себе подумаешь.
Глаза Вики широко-широко раскрылись. Она осторожно повернула глаза вправо. Луны у лица не было. Тогда она посмотрела в окно. Лица у луны не было тоже.
«Что это? – подумала девочка. – Я вздремнула сидя, и мне всё привиделось?»
Но готовый рисунок лежит тут, на коленях.
- Луна!.. – позвала Вика и вздрогнула от звука собственного голоса. Значит, она не говорила всё это время.
Просто задумалась…
Она улыбнулась своим фантазиям, вспомнив, что Луна был в них мужчиной.
«Завтра с утра поговорю с родителями о своём призвании. Теперь у меня есть почва под ногами, я могу говорить об этом по-настоящему серьёзно. Если толку не будет – подам документы и на юриста, и в художку. На юриста не сдам. Даже если буду готовиться до посинения, всё равно не сдам, потому что не хочу сдать. А в художку сдам, я в этом уверена», - решила Вика.
«А теперь самое главное: надо сохранить этот настрой до утра. И всегда держать его при себе».
Она закрыла глаза.
- Ты молодчина, - шепнул Луна, целуя её в лоб.
Автор - Зоя Экшен
длинное самокопаниеНасколько умён человек может быть в принципе? Как бы это ни выглядело, это моя подсознательная цель. Я чувствую, что умнею с каждым годом, но достичь удовлетворительного результата всё не удаётся. Есть за мной другие грешки, но я их совершаю без ущерба для себя. Даже не возникает мысли, что я что-то делаю не так. Например, когда я поступаю бесчувственно, эгоистично, и при этом я такая простая и искренняя, говорю что-нибудь совершенно без задних мыслей. Я увлечена только собой в этот момент и совершенно не отдаю себе отчёта, что я сейчас раню чувства другого человека. Только лет через 5, когда я становлюсь более зрелой и наблюдательной, я понимаю, что мог собеседник почерпнуть из диалога и, что он перестал со мной общаться и здороваться именно из-за этого. (Бывали и такие случаи) Но я сейчас не об этих промахах. Не чувствую потребности лечить свой эгоизм, потому что моей нервной системе он не вредит. Если по кому-то он случайно бьёт, то это не моя проблема. Вот такое вот я говно) А, да, если мне прямо дать знать, что случилось, я могу испытать положенные угрызения совести и извиниться. Я не получаю наслаждения, когда обижаю людей. Я о них просто мало думаю.
Но вот одна моя черта меня напрягает, всю жизнь. Я с ней выросла. Она была кропотливо выращена во мне моими родителями. Во-вторую очередь, мамой, которую возбуждают умные мужчины. И сама она всю жизнь стремилась быть умной. Бабушка за четвёрки в школе начинала ей зудеть: "Где четвёрка, там и тройка, где тройка, там и двойка..." А поступив в университет, мама увидела людей, которые разительно отличаются от общества родного Некрополя-Мухосранска, где она выросла среди разговоров о свадьбах, похоронах и огурцах. Профессорами она неподдельно восхищается, а о своих тройках в дипломе жалеет. Говорит: "Сейчас бы я поучилась". А в первую очередь причина всего - папа. Кроме пятёрошного аттестата к его достоинствам прикладываются рекомендация в аспирантуру, попытка поступить на философский факультет в Питере и познания в физике, математике и истории. Ситуация усугубляется интересом к "СМД-методологии", что бы это ни значило. Папа на неё молится, потому что это совершенный инструмент для выяснения истины. А истина состоит в том, что прав диалектический материализм, и только этот подход имеет право на название научного, а не какой-нибудь идеализм. Папина трагедия состоит в том, что у него не родилось сына, которому он мог бы передать эту мудрость в наследство. А дочерям все эти заботы похер. Ах, да, заговоры мирового сионизма он тоже ловко раскрывает.
В связи с чем я выросла с амбицией быть умной. Причём она была у меня в крови, я её не выбирала и я ей не рада, потому что угробила на неё кучу нервов. Пока я не вышла из подросткового возраста, я вообще не отслеживала, что собственно мной движет. В школе я выходила к доске и, если не знала ответ, сразу плакала. Папа дома называл меня "двоичница" даже за четвёрки, а учителя скоро перестали вообще вызывать меня к доске. Мама, помня о своих нервных школьных годах, наоборот не ругала меня даже за двойки. Если бы не эта опора, я бы была, наверное, вообще психопаткой. Но я явственно ощущала, что огорчаю папу своими неудачами в сфере интеллекта. Физкультура - фигня, как я общаюсь со сверстниками - абсолютно по барабану. Не знаю точно, у него ли действительно такие приоритеты, или я их себе придумала. Но всегда, когда я тупила, я представляла, как папе было бы стыдно меня сейчас слышать. И как мне стыдно будет дома перессказывать, как прошёл мой день. А я всегда перессказывала, честно, в подробностях. Мне даже не приходила в голову мысль, что можно о чём-то умолчать. Наверное, потому что о моём дне расспрашивала мама. Ну а огорчался в итоге папа. Поэтому я всегда нервничала и ревела. В колледже ревела, в университете ревела. Реже, чем в школе, пару раз за год, но всё же.
Отношения с людьми из-за этого комплекса отличницы у меня, что характерно, не всегда складываются. Ну, то есть, меня не парит, если они не складываются по каким-нибудь другим причинам. А вот если влезает эта психологическая черта, я опять начинаю думать и переживать. Я совершенно не могу общаться с людьми, которые стремятся быть или выглядеть умными. Когда я замечаю такое за людьми, у меня появляется на них острая аллергия. Это же бесит, когда человек сыплет сложными словами, пускается в дебри рассуждений и делает всё это с таким видом, будто все сейчас ему должны аплодировать. Меня бесит это в парнях, потому что совершенно не тянет им аплодировать. Я предпочла бы вести беседу в более спокойном и доброжелательном русле. И меня бесит это в девушках, потому что я воображаю, что так я, наверное, выгляжу со стороны, и так меня люди воспринимают. Уйди же, исчезни, пародия на меня, ты нелепая, и я за тебя краснею. Интеллектуальный снобизм ненавижу в той же мере, в какой и любой другой вариант снобизма. Да, да, молодец, что прочитал(а) вот эту малопонятную хрень, заткнись уже наконец и перестань делать вид, что все вокруг гниды. Это же включает и меня тоже, а мне обидно.
Тяга преуспеть в учёбе была настолько сильная, что стоило мне уйти из гимназии, где полкласса были умнее, я с первого же дня вгрызлась в гранит науки и первый курс колледжа окончила на отлично. Это два семестра. Я не была отличницей никогда в жизни до этого. Комментарий папы был: "Ну, не гору, но полгоры ты в этом году свернула". Какая же тогда передо мной гора? Я её, кстати так и не свернула. Красный диплом о средне-специальном образовании я получила, но в нём две четвёрки. Потом я получила диплом о высшем образовании лингвиста и дополнительный диплом переводчика, оба красные. Но там четвёрок аж пять или шесть. Я не помню, сколько именно, но помню первую. Привыкшая получать пятёрки в колледже, я ждала, что и тут с первой сессии будет сплошное отлично. Результат - два экзамена на пять, один - по математике - на четыре. Папа расстроился. А перед тем, как придти домой, я отправила смс с результатом и часа два просто шаталась по городу. Мне не хотелось идти домой, где огорчённый папа.
Родители безусловно огорчились и теперь. И, наверное, это более сильный удар, чем прежде. Раньше я всё-таки получала свои дипломы, а в этот раз вообще оставила дело не законченным. Сколько своих нервов потратила, сколько у них и у научницы крови выпила, а всё зазря.
Всё это, конечно, незначительные проблемы, если сравнить их с теми, какие в жизни могут быть и бывают у других. Некоторые люди общаются только криками. Некоторые люди прикованы к инвалидному креслу или не имеют родителей. Это просто червь, который потихоньку, нудно меня кушает.
В завершение темы прикладываю рассказ, который мне сестра прислала в поддержку. Чем дальше, тем талантливее она пишет. Вот на это нельзя не радоваться.
читать дальшеСвободная Луна
Секунду назад, закрывая дверь своей комнаты, Вика чувствовала себя совершенно спокойной, но теперь слёзы выступили на её глазах, и она сморщилась, зажмурившись. Сейчас стоило бы проплакаться, но слезинки выжимались медленно и болезненно, отчего на душе делалось ещё более мерзко. Чтобы дать послевкусию беседы с родителями хоть немного раствориться, девочка села на кровать, вытащила из-под подушки альбом и карандаш и застыла, занеся лучшего главного друга над бумагой. Что бы нарисовать?
Прямо перед глазами стояло большое окно, на котором ещё не задёрнули шторы. За окном в синей темноте, покрытой чёрными кленовыми листьями, мерцала без малого полная луна. Пейзаж как раз под настроение. На чистый лист один за другим легли лёгкие шершавые штрихи, наметился первый неуверенный контур белого круга. Далеко в голове звучали остатки родительских голосов, проговаривающие что-то нечленораздельное строгим убеждающим тоном. Они всегда знают как лучше. Даже когда чирикают в голове бессловесно, как птички. Умные птички. Взрослые птички. Всё познавшие, всё видавшие…
- Тебе ведь совсем не нравится юриспруденция, - мягко сказал Луна приятным баритоном.
Вика вскинула глаза на окно. Закрыто. За ним, кажется, никого нет. Значит, правда Луна говорит.
- Не нравится, - согласилась она. – Разве я когда-нибудь с этим спорила?
- Споришь, если ты плачешь.
Девочка поднесла руку с карандашом к глазам и отёрла слёзы указательным пальцем.
- Я не плачу. Всё хорошо.
Луна улыбнулся. - Ты не сможешь говорить себе это до бесконечности.
Конечно, он прав. Если она поступит на юридический, ей будет тошно каждое утро вставать с мыслью: «Надо опять идти изучать этот бред». Для кого-то это, может быть, не бред. Для кого-то это призвание. Но не для неё.
Рисунок украсили чёрные ромбики листьев. Осталось придать им сходство с кленовыми. Или не надо? Пусть будет осина.
- В юриспруденции есть элемент творчества, художественного вымысла. Там тоже можно назвать клён осиной, если так удобнее. Но ведь это не то, чем ты хочешь заниматься в жизни, верно?
Вика пригляделась к кусочкам тьмы за окном и принялась дорисовывать листья.
- Да. Я хочу показывать настоящие вещи с их лучшей стороны. Чтобы каждый мог взглянуть на мой рисунок и понять, что обычный пейзаж за окном действительно был красивым.
- Художественное училище, - пожал плечами Луна.
- Родители не хотят этого! Им не объяснишь.
- Ты показываешь им строптивую капризную девчонку. Они уверены, что в душе ты хочешь этого, что когда-нибудь ты их поймёшь и так далее. Покажи им свои слёзы. Пусть поймут, как тебе больно от того, что твою жизнь строят за тебя.
- Ну… если их и проймёшь этим, то ненадолго…
Луна рассмеялся.
- Всегда есть выход! Даже в самый последний момент ты можешь сбежать от нежеланной судьбы! Провали вступительные экзамены.
- Придётся поступать на коммерцию.
- Покажи себя набитой дурой и отчислись.
- Господи! – Вика сделала слишком чёткий чёрный штрих, на который лампочка сразу же сбросила свои блики. – Какие-то слишком радикальные меры… по-моему, это просто глупо и некрасиво…
- Глупо и некрасиво – спасать свою жизнь?..
Девочка некоторое время молчала, приглушая штрих ластиком.
- Когда я был маленьким, Земля пеклась обо мне и не пускала меня в большой космос. Тогда я просто оторвался от неё и вознёсся к вершинам сам. Она не пришла от этого в ужас. Она начала меня понимать. Знаешь, почему? Потому что я сияю от счастья.
Вика легла на постель и прислонила альбом к коленям, сличая взглядом копию с оригиналом. Вышло похоже. Как всегда. Похоже, но с каким-то особенным теплом и уютом. «Какой красивый пейзаж», - думаешь, глядя на такой рисунок, и в голову не решается постучаться мысль о том, что луна во тьме – это жутковато или примитивно и скучно.
Сияет от счастья… Вика часто улыбается, когда рисует. Родители не любят, когда она наслаждается своими глупостями.
Луна наклонился к самому её уху и доверительно сказал вполголоса:
- Всё проверится временем. Помни: если ты будешь счастлива от своего занятия, никто не вздумает тебя осудить. Это касается всего: и крупных вещей, и мелких повседневных поступков. Всегда, когда перед тобой стоит выбор, выбирай то, что тебе ближе. Не думай: «Что подумают обо мне друзья? Что скажут папа с мамой?» Все подумают только то, что ты позволишь им подумать. Все подумают то, что ты сама о себе подумаешь.
Глаза Вики широко-широко раскрылись. Она осторожно повернула глаза вправо. Луны у лица не было. Тогда она посмотрела в окно. Лица у луны не было тоже.
«Что это? – подумала девочка. – Я вздремнула сидя, и мне всё привиделось?»
Но готовый рисунок лежит тут, на коленях.
- Луна!.. – позвала Вика и вздрогнула от звука собственного голоса. Значит, она не говорила всё это время.
Просто задумалась…
Она улыбнулась своим фантазиям, вспомнив, что Луна был в них мужчиной.
«Завтра с утра поговорю с родителями о своём призвании. Теперь у меня есть почва под ногами, я могу говорить об этом по-настоящему серьёзно. Если толку не будет – подам документы и на юриста, и в художку. На юриста не сдам. Даже если буду готовиться до посинения, всё равно не сдам, потому что не хочу сдать. А в художку сдам, я в этом уверена», - решила Вика.
«А теперь самое главное: надо сохранить этот настрой до утра. И всегда держать его при себе».
Она закрыла глаза.
- Ты молодчина, - шепнул Луна, целуя её в лоб.
Автор - Зоя Экшен
@темы: мысли
Он, наверняка, не просто так это спросил, а с намёком, что всё это неправда, но ненароком выяснил, что преподша не знает ответа на вопрос, да ещё и не может подобающим образом выйти из положения. А ещё педагогику преподаёт.
Она даже посетовала, что у нас нет очков, а то она бы поучила нас под водой плавать. Надо купить, вдруг научит. Теперь у меня все мышцы докладывают, что поработали, и хорошо бы лечь полежать. Но увы, мне надо идти на два урока.
